ВЕЧНОСТЬ ИСТОРИИ

Как многому учит нас храм! Поистине – это Небо на земле: снаружи он похож на маленькую жемчужину, затерянную в суете и безобразии современного мира, на ту жемчужину, нашедши которую, так радостно продать все, что имеешь, чтобы владеть ею (Мф. 13:46), а изнутри, – изнутри храм оказывается больше самого мироздания, ибо непосредственно причастен Божественной Вечности. Тот, Кто говорит: “Аз есмь Альфа и Омега”, всецело пребывает здесь, наполнив все глубоким духовным смыслом.

Пасхальное торжество, переживаемое сейчас нами, не закрывает от нас, а напротив – озаряет ясным светом весь годичный праздничный круг. И в первую очередь – двенадцать главных торжеств года, иконы которых составляют второй, “праздничный” ярус иконостаса. К нему-то и стоит вдумчиво приглядеться. Шесть икон к северу и шесть к югу от Царских врат. И в левой, северной половине очень заметно, как первые три события предвосхищают, прообразуют вторую тройку. Рождество Богородицы, Введение во Храм, Благовещение предвосхищают Рождество Христово, Сретение, Богоявление.

Рождение Пречистой Девы, плод веры и молитвы состаревшихся в бездетности Иоакима и Анны – это подъем на предельную вершину, на которую способно взойти человечество при непрестанном содействии благодати Божией, но еще вне реального соединения с Господом. Это Рождение есть последняя ступень подготовления человечества к “великой благочестия тайне” – явлению Бога во плоти.

Вводится Дева во Храм: входит Храм нерукотворенный в Храм выстроенный людьми, Храм одушевленный в Храм каменный, Храм благодати Нового Завета в Храм ветхозаветного закона, – проходит трехлетняя девочка в Святое Святых… И это уже последняя ступень перед тем, как праведный Симеон и в нем – весь Ветхий Завет скажет перед лицом Воплощенного Слова: “Ныне отпущаеши раба Твоего, Владыко…”

Благовествует Архангел Гавриил о Том, Имеющем родиться, Кому даст Бог престол Давида и Кто будет царствовать над домом Иакова во веки (Лк. 1:31-33), благовествует еще прикровенно, ибо и самая чистота и самая невинность не способна пока принять до конца всю невместимость События. Но это уже последняя ступень перед тем, как отверзнутся небеса и Дух Святой видимо почиет на Крещаемом и во всеуслышание возвещены будут пронзительные слова: “Ты еси Сын Мой возлюбленный: в Тебе Мое благоволение!” (Лк. 3:21-22).

Первые три события – еще человеческая история, еще только приготовление людей к принятию Спасителя и к истории Богочеловека. Вся эта предыстория обретает смысл и плоть отливаясь в события жизни Христа. Так же надлежит и нам взлелеять бережно в себе все светлое и лучшее, принять от Бога по примеру Иоакима и Анны чистый плод покаяния и молитвы. Нам надлежит все это лучшее в себе, этот дар Божий, рожденный в нас, посвятить Богу же: ввестись во Храм Закона Божьего, по крутым его ступеням со внешнего Двора во Святое Святых. Нам надлежит, подобно Пресвятой Деве, во смирении и крепкой простоте веры внять Промышлению Божьему о нас. — Для того, чтобы в яслях нашей души родился, чтобы “изобразился в нас Христос”, по слову Апостола (Гал. 4:19), для того, чтобы смогли мы, как праведный Симеон, принять в своей жизни на руки свои Божественное Слово, и по милости Божьей узреть однажды отверзшиеся небеса и обрести Духа Святого на себе, и внять Гласу Отчему, усыновляющему нас. Недосягаема для нас эта высота, “человекам это невозможно, Богу же все возможно” (Мф. 19:26).

Вторая половина праздничного ряда есть, напротив, – прообразование в событиях жизни Христа-Спасителя нашей должной жизни на земле после того, как будем мы поставлены Богом на ту высоту усыновления, о которой сказано. Преображение Господне, Вход в Иерусалим, Вознесение дают начало и силу – Пятидесятнице, Успению Пресвятой Богородицы, Крестовоздвижению.

Подобно чуду Фаворского Преображения Дух Святой в Пятидесятницу преображает апостолов, творя из человеческого сообщества Богочеловеческих организм Церкви, льющий в тварном бытии нетварный Божественный Свет. То, что для Христа есть принадлежность Его Собственной Божественной природы, то, что открывается Им на Фаворе, –эта Божия Слава, дается в дар людям, причащая их к Богу.

Вход Господень в Иерусалим, шествие Его на страдания и смерть, но и к предуготованной Славе. “Душа Моя теперь возмутилась; и что Мне сказать? Отче! Избавь Меня от часа сего? Но на сей час Я и пришел. Отче! Прославь имя Твое. Тогда пришел с неба глас: и прославил и еще прославлю” (Ин. 12:27-28). Таково и Успение Божьей Матери. “Оброки греха смерть” (Рим. 6:23), и умирает Пречистая за грех прародительный, будучи причастна этой всеобщей испорченности человеческого естества. Но и не только в смерть входит Она, но и в Вечную Славу, – в Царствие Небесное Она входит как Царица. Последование Христу предполагает последование за Ним в пучину смерти: погружение во Христа есть погружение в Его смерть (Рим. 6:3), но оттуда, из смертной горечи разлуки с жизнью, с Богом, с самим собою, Спаситель вызволяет душу праведника в Свои объятия, как видим мы Его на иконе Успения, держащим младенчески чистую душу Богородицы.

Наконец, Вознесение Господне – Вознесение Его в Славу сопрестольности Отцу, когда Превечный Бог, ставший человеком, понесший все последствия греха, вознесший их на Крест и умертвивый их Своим смирением и Своею смертью, воскресивший с Собою первого Адама и все человечество для жизни в Боге, когда Он с этим телом человеческим, естеством человеческим, возрожденным и преображенным, воссел, наконец, одесную Бога-Отца на Престолах, Херувимах и Серафимах, – это торжество ведет нас к Крестовоздижению. Именно оно открывает нам смысл Крестовоздвижения.

В Кресте сходится все для нас, в Нем все для нас исполняется. Приняв на свои плечи, и потом всею своей жизнью вынося и вознося свой Крест, прилепляясь к нему, мы имеем несомненный залог причастия Божественной Славе Христа, ибо именно на этом-то Кресте мы только и можем быть вознесены к Ней. Это нам представляется, что мы берем и поднимаем Крест, что мы Его воздвигаем, а на самом деле это Он Своею Силою воздвигается из позора и смерти, из мрака преисподнего и возносится к Небесной славе, поднимая и вознося с Собою нас, если мы успели с Ним срастись.